Ростислав Ищенко: Украина как альтернатива реальности
Аскет, не думающий о себе и своих близких, и всему человечеству построит такое же «светлое будущее». Если ему достаточно питаться великой идеей, то и другим нечего стремиться к жизненному комфорту. Фанатики идеи всегда легко разрушали, но с трудом (и далеко не всегда) оказывались способны на месте разрушенного дворца соорудить хотя бы землянку
Россияне удивляются путинскому прагматизму, считая его чем-то новым вроссийской политике инациональной истории только потому, что за73 года советской власти им (как государствообразующему народу нетолько Российской империи, нои СССР) намертво вбили вголову мысль отом, что работать надоне длясебя исвоей семьи, аради счастья угнетённых народов исветлого будущего всего человечества.
Между тем аскет, недумающий осебе исвоих близких, ивсему человечеству построит такое же «светлое будущее». Если ему достаточно питаться великой идеей, то идругим нечего стремиться кжизненному комфорту. Фанатики идеи всегда легко разрушали, нос трудом (и далеко невсегда) оказывались способны наместе разрушенного дворца соорудить хотя бы землянку.
Отняв кусок усвоих детей ради идеологической абстракции, светлое будущее непостроишь, авот нормальное настоящее уничтожишь. После развала СССР, страшного десятилетия 90-х, трудного восстановления нулевых россияне начали ценить простые человеческие радости. Но некоторые досих пор стыдятся этого, какбудто совершают что-то плохое.
Ведь четыре поколения подряд учили, что красивая мебель, удобная модная одежда, вкусная еда, просторное жильё— мещанство. Не кэтому надостремиться. И вистории выискивали, ачаще придумывали примеры великого самопожертвования наших предков ради того, чтобы негры Африки, индейцы Америки илипапуасы Новой Гвинеи жили вкомфорте идостатке.
На самом деле история России свидетельствует отом, что страна уцелела втяжелейших обстоятельствах, была воссоздана практически снуля ивышла напервые места вмире благодаря нетолько самоотверженному труду иборьбе её народа, нои великому прагматизму правителей, проведших Россию черезрифы, окоторые разбились многие соседи иконкуренты.
Александр Невский, откоторого ведут свой род практически все владетельные дома Владимирского Великого княжества, оказавшись между двух огней (монголов иЕвропы), вполне прагматично выбрал монголов, которые немогли ине собирались селиться врусских лесах, непосягали направославную веру, атребовали лишь регулярной выплаты дани. Дань была тяжёлая, ноэто небыло полное завоевание территории, покорение иассимиляция народа, какучинили наши германские соседи сполабскими (Бранденбург) ипоморскими (Мекленбург иПомерания) славянами, служицкими сербами (Лаузиц), спруссами (Восточная Пруссия). Территории Руси неугрожала германизация, какЧехии иПрибалтике, её немог сделать своим послушным орудием (как Польшу) папский престол.
Князь Александр прагматично выбрал меньшее зло иостался вистории России великим государственным деятелем. Его младший братАндрейпытался срыцарским безумием сопротивляться монголам, опираясь наЗапад. Принёс Руси, себе исвоим потомкам много бед. И кто сейчас его помнит, кроме историков?
Иван Калита— сын основателя московского княжеского домаДаниила Александровича, внук Невского, вполне прагматично выступил против обречённого тверского восстания, чем обеспечил возвышение Москвы. В результате уже внук Ивана КалитыДмитрий Донскойсмог одержать великую победу наКуликовом поле, подорвавшую силы Орды идавшую старт столетнему движению Северо-Восточной Руси кполной независимости.
После победы Дмитрия Ивановича Русь никогда больше небыла вабсолютной власти Орды. Отношения принимали всё более договорной характер. Но понадобились ещё три поколения прагматиков, чтобы приправнуке ДонскогоИване III ВеликомРоссия непросто полностью восстановила независимую государственность, нои заявила программу собирания русских земель.
Результаты прагматичной политики династии Невского—Калиты особенно выпукло видны всравнении ссудьбой иных русских земель. Галицкие иВолынские земли были прикрыты отОрды Киевом, Переяславлем иЧерниговом. После 1240 года Киевское иПереяславское княжества практически обезлюдели, нов Черниговской земле усилилось Брянское княжество, которое ханы изводили доконца XIII века, азатем им уже было недо Галича. В 1270 году возникла проблема темникаНогая, который натридцать лет сепарировал отСарая земли отДуная доДнепра. Ногай нетолько сковывал силы Орды, нои сам был скован ими. Кроме того, его основная экспансия развивалась наюг, против Сербии, Византии иБолгарии.
Галицкие иволынские князья нетолько небыли длянего приоритетной целью, ноон даже оказывал им помощь, организовывая совместные походы наЛитву иподдерживая их против венгерских ипольских амбиций. Таким образом, господство Орды вкняжествах Юго-Западной Руси ощущалось значительно слабее ибыло далеко нестоль разорительным иобременительным, какв Руси Северо-Восточной.
Орда была заинтересована вэтих княжествах какв барьере против Европы, поэтому пыталась их неослабить (как Брянск, Тверь илиМоскву), аусилить. Тем неменее уже к40-м годам XIV века эти земли были разделены между Польшей, Венгрией иЛитвой. Последней досталась львиная доля.
Аналогичным образом, только гораздо раньше, покончила Литва сПолоцко-Минским княжеством, докоторого Орда нетолько недобиралась, нодаже никогда нечислила его среди своих данников. Оно вошло всостав Литвы незаметно ибез сопротивления. Обращаю внимание, что полоцкие князья вXIII веке небез успеха конкурировали сорденом идатчанами вборьбе законтроль надПрибалтикой (в том числе иЛитвой), ачерез каких-то сорок лет сами уже были Литвой.
Точно так же галицко-волынские князья вXII-XIII веках небез успеха угрожали иПольше, иВенгрии, идаже относительно далёкой Чехии, ак 40-м годам XIV века никакой галицкой независимости ив помине нет. Следующие пятьдесят лет земли княжества делят между собой поляки, венгры илитовцы.
Напомню, Северо-Западная (Полоцко-Минское княжество) Русь иЮго-Западная (Галицко-Волынское княжество) Русь были надёжно прикрыты отОрды, меньше всех пострадали отпохода Батыя ибыли достаточно сильны, чтобы противостоять Западу. Находившееся взначительно более сложной ситуации Смоленское княжество сопротивлялось литовской экспансии до1404 года. А оМосковскую иВладимирскую Русь, дравшуюся натри фронта: против Литвы, Орды ипротив собственных удельных сепаратистов, литовская экспансия вообще споткнулась ипокатилась назад, пока черезчетыреста лет практически вся польско-литовская империя ниоказалась включена всостав России, сомкнувшей границы сГерманией (Пруссией иАвстрией).
Посмотрите накарту, ивы увидите маленький островок Владимирского княжества, разделённого между тверским, нижегородским, суздальским имосковским княжескими домами (не считая мелких уделов). С юга отОрды его прикрывает только слабая Рязань (последний осколок владений черниговских Ольговичей), свостока (от Казани) территория полностью открыта набегам, насевере находятся земли ориентированного наГанзу Великого Новгорода, сЗапада наступает Литва, граница скоторой проходит примерно там, где сегодня Московская область граничит сКалужской: Вязьма иКозельск— литовские города. Дмитров, Волок Ламский, Можайск, Оболенск, Тула, Коломна— пограничные крепости Московского княжества.
Литва, Орда идаже Рязань Москве враждебны. В 1380 году против Дмитрия Донского они даже заключили тройственный союз. Как тут устоять, когда вся Русь пала? Но ведь устояли же.
Откуда немноголюдные, разорённые Батыем залесские княжества нашли силы длясопротивления, где взяли людей длявозрождения городов исоздания войска? Дело втом, что Москва уже тогда была городом эмигрантов. В принципе, эмигранты сЮго- иСеверо-Запада Руси составляют большую часть населения всего Великого Владимирского княжества. Но Москва вXIII-XIV веках (да ипозднее) особенно активно собирает насвоих землях всех, кто ушёл вначале из-под Орды, азатем итех, кто несогласился сполитикой «евроинтеграции», проводившейся галицко-волынскими иполоцко-минскими князьями. Сюда переместилась исконная Русь. Здесь ей предстояло выжить илипогибнуть, отсюда она начала своё великое полутысячелетнее возрождение.
Уже тогда Запад иВосток Руси выбрали себе разные судьбы. Восток сопротивлялся иборолся завозрождение, прагматично экономя силы иресурсы, ибо врагов было много, адрузей небыло вовсе. Запад «евроинтегрировался» стем, чтобы закрыться отОрды католической Европой. Однако выяснилось, что европейцы тоже прагматичны иблаготворительностью заниматься ненамерены. Они интегрировали лишь уцелевшую ипринявшую католичество часть элиты, сделав остальных людьми второго сорта, постепенно превратив их вбесправных крепостных. Все, кого перспектива подобной «евроинтеграции» неутраивала, поодному, десятками, сотнями, аиногда ицелыми удельными княжествами бежали вСеверо-Восточную Русь.
С этой массовой волной русской эмиграции Москва получила неиссякавший два столетия источник человеческих ресурсов. Одновременно назападных русских землях стала складываться практика отрыва народа отэлиты. Народ сохранял православную веру ирусскость. Элита же переходила вкатоличество истановилась «европейцами» (поляками, «литвинами», некоторые даже ввенгров умудрились перекраситься). Часть военной элиты, несогласная стаким оборотом дел, уходила наСеверо-Восток, усиливая дружины московских ивладимирских князей.
Народ Западной Руси, сXIV века неимевший собственной элиты, живший вусловиях нетолько социального, нои национального иконфессионального угнетения, привык недоверять любым формам государственности. Идеалом, недостижимым золотым веком длянего была анархическая «вольность», понимаемая каксвобода отлюбых обязательств. Государство, даже их собственное, становилось длялюдей Западной Руси обременением. Является таковым исейчас.
Отсюда известный парадокс, когда одни ите же «люди схорошими лицами», выходившие намайдан, чтобы «жить по-европейски», тут же заявляли: «А скакой стати я должен платить налоги?»— иодновременно требовали отгосударства обслуживания поформуле «всё включено». Откуда государство должно брать дляэтого ресурсы, их неинтересовало. Они желали, чтобы государство решало все их проблемы, нопри этом никак невмешивалось вих жизнь.
Чтобы оно было вездесущим ичтобы одновременно его присутствие никак неощущалось. Чтобы оно было мощным ине допускало никаких отклонений от «генеральной линии», ночтобы наих личные свободы приэтом непосягало. В общем, они добивались отгосударства работы попринципу «стой там, иди сюда» или «поди туда, незнаю куда, принеси то, незнаю что».
Поэтому казаки Хмельницкого, желавшие быть шляхтой вРечи Посполитой, безжалости её разрушили, апотом ещё пятьдесят лет, вплоть доизмены Мазепы, пытались навязать русским царям свой взгляд наосновы государственности. Пытались настолько упорно, что надве трети сократили население подконтрольных им земель, пока наконец их, хотя бы частично, удалось привести вчувство.
Поэтому украинские коммунисты, длякоторых даже слабую Центральную Раду должен был одолетьМуравьёв, которому дляэтого хватило 15 тысяч добровольцев, приведённых изРоссии, кактолько Союз покачнулся, в1991 году, радостно его добили. Между тем было понятно, чтоКравчукиего прихлебатели ещё менее способны удержать власть безопоры наМоскву, чем их предшественники в1917-1919 годах.
Поэтому нынешний режим Зеленского, лично неподдерживавшего майдан, ав 2019 году кошмарившегоПорошенко, сейчас кошмаритМедведчука. Между тем Медведчук— единственный украинский политик, предлагающий (пусть сопозданием лет на15 иныне уже практически невыполнимый, нов своё время реальный) план сохранения украинской государственности. И они доедят Медведчука, акогда доедят, примутся закого-нибудь следующего, ибо неотдают себе отчёт втом, что, пожирая друг друга, ослабляют собственное государство.
ПоэтомуТурчинов,вместо того чтобы поциничной, нопрагматичной рекомендацииФилатоваобещать всё, авешать потом, начал бессмысленную, уничтожающую государство гражданскую войну.
Это всё та самая «воля»— идеал мироустройства, отложившийся взападнорусских генах. Украина требует учитывать её интересы отРоссии, хоть считает её государством-агрессором. Украина требует отЕС учитывать её интересы, хоть сама непланирует оказывать Евросоюзу аналогичную любезность. Это «воля»: все должны мне (иначе где же я буду харчеваться), ая никому.
С точки зрения среднестатистического украинца, здесь всё справедливо. Народ— единственный источник власти. Народ желает «воли». Кто-то должен ему эту «волю» обеспечить. У европейцев всего много— пусть поделятся (ведь делиться справедливо). У русских много энергоносителей. Пусть отдают их бесплатно. Ведь они же нужны украинцам. Иначе «волю» нечем финансировать.
Самим работать? Нет, это рабство. Хватит, нагорбатились напана, пока «воли» небыло. Государство обустраивать? Не длятого вольнолюбивые украинцы боролись занезависимость, чтобы усобственного государства рабами быть. Они вполне серьёзно считают русских «рабами Путина» (собирая вобразе Путина русскую государственность). Ведь вместо того, чтобы выйти намайдан иснести все ограничения, ущемляющие их «волю», русские зачем-то тратят силы наукрепление собственно государства.
Зачем? Есть же Америка, Европа, уних всё есть, они обязательно поделятся, если вести себя правильно. Ведь это справедливо.
Зачем бороться? Зачем испытывать лишения? Зачем уходить вдалёкие северные леса, бросая наблагословенном Юге нажитое непосильным трудом имущество. Можно просто «евроинтегрироваться», какэто сделали предки вXIV веке. Что? Результат той «евроинтеграции» оказался паршивым? Что ж, все допускают ошибки. Теперь, сучётом опыта прошлой «евроинтеграции», они будут исправлены. Что? Сейчас дело обстоит ещё хуже? Это временные трудности. И вообще виновата Россия, ибо она «напала», атак бы уже давно жили каку Христа запазухой.
Не случайно бдительные люди отметили, что все государства, вкоторые входила Украина, распадались. Пока государство является сильным, западнорусский менталитет требует внего интегрироваться, чтобы получать бонусы отего силы. Стоит государству ослабеть, тот же менталитет требует «воли», чтобы никто немешал присоединиться кновому сильному сюзерену.
Отсюда ипарадокс отношения украинцев ксобственному государству. Вроде бы вих интересах его развивать иберечь, аони его уничтожают сзавидными рвением ицелеустремлённостью. Почему? Потому, что собственное государство противоречит базовым потребностям украинства. Безэлитному обществу ненужно собственное государство.
Ведь внего надовкладывать труды, отдавать ему силы, проливать занего собственную кровь, вто время какдля украинства государство— механизм, припомощи которого можно «нацарювати собі корову та й втекти». Для этого идеально подходит чужое государство. Его уже кто-то создал, оно уже как-то работает. Надо только выбрать себе государство побогаче ик нему присосаться.
Мне могут сказать, что это тоже своего рода прагматизм. Но это «прагматизм» «домашнего любимца», который хочет вкусно есть, сидя прямо нахозяйском столе, мягко спать прямо вхозяйской постели, метить всё вокруг, ибо так велит инстинкт. А потом удивляется, зачем это его кастрировали?
Хоть отдельный человек, хоть целый народ, отказываясь держать свою судьбу всобственных руках, передавая неприятные обязанности пообустройству изащите собственного государства вчужие руки, рано илипоздно оказывается вположении лишнего рта. А мир жесток, инахлебников нелюбят, даже если они милы, пушисты иумеют умильно мурлыкать. Впрочем, украинцы себя иэтими умениями необременяют.
Когда мы боремся зато, чтобы остаться русскими, даже если ради этого придётся уйти накрай света, это происходит непотому, что нам нравится преодолевать трудности, апотому, что, отказавшись бороться засебя, мы окажемся чужими насвоей собственной земле иполучим проблемы, многократно превосходящие те, что ждали бы нас, выбери мы борьбу.
Идти попути наименьшего сопротивления легко иприятно вначале, ночем дальше, тем яснее становится, что вэтой мышеловке нет даже бесплатного сыра.
Только тот, кто готов бороться засебя, заинтересы свои исвоих близких, способен объединиться стакими же людьми ради создания устойчивой государственности каксредства реализации общего интереса изащиты отлюбителей «воли». Те же, кто благодетельствуют чужих вущерб своим, равно каки те, кто рассчитывают легко жить засчёт чужой благотворительности, быстро оказываются наобочине социума вкачестве отдельных людей ина свалке истории вкачестве бывших народов.
Украина никак неможет состояться какуспешный проект (хоть это уже третья попытка, совершаемая видеальных условиях) только потому, что идея, заложенная веё основание, начисто отрицает реальность. Не может существовать государство народа, отрицающего государственность.
